О том, как и почему готовятся предложения по коррекции процедур и норм общественных обсуждений и публичных слушаний, “Ъ” рассказала глава Агентства стратегических инициатив (АСИ) Светлана Чупшева.
— Почему АСИ заинтересовала проблема общественных слушаний и почему ее, с вашей точки зрения, надо решать?
— Мы в последнее время видим, как и все, что этот вопрос муниципального уровня в сильно конфликтной ситуации постоянно выходит на федеральный уровень — строительством храма в Екатеринбурге, конструкцией набережной в Вологде почему-то должен заниматься президент России. Это очень странно, когда муниципальные и региональные органы власти не в состоянии взять на себя ответственность за принятие решения и разрешение этого конфликта, а ведь намного лучше даже предупреждение таких конфликтов.
Кроме того, АСИ запустило в прошлом году проект «100 городских лидеров», как раз связанный с задачей по привлечению жителей городов в проекты благоустройства, создания комфортной городской среды. Даже на примере тех проектов, которые мы сопровождали в 25 городах России, мы увидели огромный запрос на честные, открытые и понятные правила вовлечения жителей в вопросы благоустройства, градостроительной деятельности, межевания, создания рекреационных зон. Мы столкнулись с необходимостью заниматься вопросами конфликтологии и техники работы с городскими конфликтами, правилами взаимодействия стейкхолдеров, разных уровней власти и самоуправления — всем тем, что предотвратит такие конфликты и поможет находить здравые, компромиссные решения, которые будут поддержаны и будут реализованы.
— Вопрос о городском благоустройстве в последние годы и месяцы стал сильно политизированным — в какой степени АСИ это учитывает? Будете ли вы считать этот вопрос в своих предложениях чисто хозяйственным?
— В процессе реализации проекта «100 городских лидеров» руководитель направления Татьяна Журавлева, руководитель центра городских компетенций АСИ, мне сообщала: люди из моих проектных команд рвутся кто в Екатеринбург, кто в Вологду «разруливать» эти истории. В итоге мы решили не организовывать «пожарные десанты» в горячие точки, а внести свой вклад на системном уровне. Команды участников проектов АСИ и «Росатома» на уровне своих городов, своих муниципалитетов провели своеобразный аудит местного законодательства, которое регулирует сегодня общественные обсуждения и публичные слушания. В нормах все оказалось очень интересно: нормами федерального закона 131-ФЗ о местном самоуправлении и Градостроительного кодекса определен формат проведения слушаний, но на уровне регионов и муниципалитетов все действуют просто кто во что горазд. Объективно сегодня этот инструмент настолько дискредитировал себя, что люди априори не верят в его эффективность и не хотят в этом участвовать.
Обычный сценарий «они опять собрали всех своих, уже все решено, зачем вы будете собирать подписи, это ничего не изменит».
Конечно, это право, которое отобрано у людей,— право участвовать в реальной повестке, быть услышанными, иметь свою точку зрения, мнение. Вместо того чтобы этим инструментом правильно работать — мы саму идею гражданского участия этим же инструментом и убили. В нынешнем формате «информирования» без учета мнения разных стейкхолдеров мы на слушания либо привлекаем горлопанов без знаний, экспертной позиции и умеющих только орать на площадях, либо не имеем на слушаниях ничего содержательного. Кроме того, учтены твои мнения и предложения — ты тоже не увидишь: итоговый протокол потом вывесят на сайте, но почему в нем что-то есть, а чего-то нет — никто никому не объяснит. Я считаю, что наш проект и последние события показали острую необходимость пересмотра правил.
Надо определиться — достаточно ли нам просто рамочных норм закона, или же, как кажется АСИ, нужны стандартные правила, нужно распространение в муниципалитетах лучших практик.
В России есть места, где такие слушания проходят абсолютно цивилизованно, честно, прозрачно, где люди понимают, что, если они выбрали благоустройство парка, местные власти действительно будут там устраивать парк, а не строить торговый центр. Если это возможно в одном месте, это возможно везде.
Когда мы предложили в рамках наблюдательного совета АСИ идею пересмотра правил президенту, он это поддержал, сказав, что мы точно должны идти в эту сторону.
— Существует тем не менее распространенное, особенно на уровне местной власти, мнение о том, что на деле большая часть населения не интересуется этими вопросами и не готова тратить на это время, поэтому слушания и проводятся формально для тех, кого это по каким-либо причинам интересует.
— Даже проект «100 городских лидеров» показал, насколько у людей огромный запрос и потребности участвовать в проектах изменения городской среды. В 25 городах, которые отобрало АСИ, на цифровой платформе собраны более 150 тыс. человек, часть из которых даже не живут в этих городах, они из других регионов, но им интересно участвовать в экспертизе проектов в других городах, предлагать решения. Малый городок Чусовой в Пермском крае набрал 300 предложений из других регионов по развитию туризма. В Мурманской области собрались лучшие эксперты по освещению городов из городов федерального значения, из скандинавских стран, они готовы участвовать бесплатно и вкладываться в проект ресурсно. 47 тыс. человек в 25 городах занимаются этим проектом — это огромный ресурс для городов, для регионов, в целом для Федерации.
Но это — еще и зоны конфликта, из которых нужно перейти в зону конструктивного диалога. АСИ здесь выступило экспертной площадкой: мы собрали мнения и предложения экспертов и НКО из разных уголков нашей страны, мы выяснили, как они хотят, чтобы эти институты обсуждений должны работать, мы обсуждали изменения с несколькими мэрами, губернаторами.
— И что вам на эти предложения говорят?
— Обычно начинается все со стандартного «Вы с ума сошли, по открытым правилам мы вообще ничего не построим, вы же сами ничего не дадите нам построить». Все говорят о том, что ни в одном дворе нельзя поставить шлагбаум без того, чтобы 50% были «за», а 50% «против». Я считаю, что эти риски необоснованны.
Мы всегда боимся открытости, страхуемся, у нас заградительный синдром. Но с рисками надо работать.
Знаете, тут приходит на ум сходство с вопросом об открытии доступа родственников в реанимационные палаты... Мы говорим, что реанимации должны быть открыты: пусть родственники, близкие люди будут рядом с человеком, который нуждается сейчас в помощи. Врачи говорят: ну как же, у нас люди на грани жизни и смерти, вы будете мешать, а туда же пьяные родственники пойдут и устроят в реанимации бог знает что. Ну, может, один пьяный туда и придет, ничего страшного не случится — отрезвеет в момент.
И гражданские слушания тоже работают во всем мире, и никто никого на этих слушаниях не убил, и ни один город мира от них не пострадал. Почему в именно этом случае все должно быть иначе?