31 мая на нашем сайте состоялась онлайн-конференция с участием директора направления «Молодые профессионалы» АСИ Дмитрия Пескова. В режиме реального времени он ответил на вопросы пользователей популярных социальных сетей. Независимым модератором откликов из блогосферы была ведущая конференции - тележурналист Ксения Присекина.
Часть вопросов Дмитрию Пескову поступила заранее, часть – в ходе видеотрансляции, которую в режиме реального времени можно было увидеть на нашем сайте.
Это уже третья подобная конференция в истории Агентства. 31 января 2013 года на вопросы пользователей социальных сетей отвечал генеральный директор АСИ Андрей Никитин, а 16 апреля 2013 года состоялась онлайн-конференция с участием директора направления «Новый бизнес» АСИ Артёма Аветисяна.
Стенограмма онлайн-конференции Дмитрия Пескова
Ксения Присекина: Добрый день, сегодня 31 мая, 12 часов дня. Мы начинаем онлайн-конференцию Директора направления «Молодые профессионалы» АСИ, Дмитрия Пескова. Дмитрий Николаевич, здравствуйте, вести конференцию буду я, Ксения Присекина. Коротко о нашем сегодняшнем формате. Всю неделю мы собирали ваши вопросы через официальные аккаунты Агентства в социальных сетях: Facebook, ВКонтакте и Твиттере. И мы постараемся дать развернутые ответы на них. Помимо этого мы ждем ваших вопросов прямо сейчас, во время прямого эфира, и будем отвечать на них по мере поступления. Заходите на сайт asi.ru или пишите в твиттер с хештегом #АСИ.
Обсуждать мы будем темы, связанные с образованием и компетенциями. И первый вопрос у меня к Вам будет немного личного характера, мне хотелось бы, чтобы Вы рассказали, почему занялись этой областью. В свое время Вы закончили исторический факультет и написали исследование по истории Руси, потом получили степень Master of Arts Манчестерского университета по политическим наукам. Откуда появился интерес к проектам на стыке образования и венчурной экономики?
Дмитрий Песков: Спасибо за вопрос. Гуманитарные науки сейчас переживают радикальные изменения. Работая в политических науках и занимаясь управлением профессиональными сообществами, мне очень не хватало эксперимента. Говорят, что естественники презирают гуманитариев во многом из-за того, что у них нет именно этого понятия. В естественных науках: провел эксперимент, получил данные - значит работает. А у гуманитариев с этим все очень слабо.
Интернет дает возможность и в гуманитарных науках, правильно управляя сетями, ставить эксперименты. Раз поставил эксперимент, второй - со студентами, а потом оказывается, что это еще и в бизнесе работает. Решил попробовать и ушел в эту сферу, потому что надо учиться. Если вы не продолжаете учиться в течение всей жизни, то вы довольно быстро перестаете быть профессионалом.
Ксения Присекина: И сразу второй вопрос, уже касающийся непосредственно того направления в Агентстве, которым Вы руководите: поясните, пожалуйста, чем именно оно занимается, какие темы и проекты разрабатывает?
Дмитрий Песков: У нас есть очень четкая и понятная задача: мы ищем молодых профессионалов, мы их развиваем и мы помогаем им делать карьеру так, чтобы те места, куда они пришли работать, были нужны стране и национальной экономике для ее быстрого и конкурентного развития. Мы ищем, развиваем, и, можно так сказать, расставляем или удерживаем профессионалов. Это наша миссия, роль и задача.
Ксения Присекина: Спасибо, думаю, что теперь даже далеким от сферы образования и оценки компетенций людям стало понятнее, о чем мы сегодня будем говорить. А теперь мы перейдем к вопросам, которые поступали все последние дни. Первый вопрос, который возникает у многих: 25 миллионов рабочих мест, которые должны появиться в обозримом будущем - дайте свою оценку реалистичности этого замысла, и поясните: это принципиально новые рабочие места, или они возникнут в результате реорганизации уже имеющихся?
Дмитрий Песков: С моей точки зрения, это крайне амбициозная задача, но выполнимая, если на это будет достаточно политической воли и общественной энергии. Это важно – ставить амбициозные задачи. Конечно, речь идет как о появлении новых, так и о модернизации старых рабочих мест. Но без этой точки, которая позволяет нам измерять, как и куда мы идем, мы, скорее всего, задачу модернизации национальной экономики не выполним. Поэтому задача крайне амбициозная, выполнить ее сложно, но если мы к ней придем, то через десть лет мы страну не узнаем.
Ксения Присекина: То есть, вы подчеркиваете, что это и создание новых, и модернизация старых?
Дмитрий Песков: Да. И, более того, если смотреть глубже, то вызов состоит в том, что по мере модернизации экономики, некоторое количество рабочих мест будет высвобождаться. Проще говоря, есть тенденция к уменьшению количества рабочих мест. И, учитывая это, даже удержать нынешнее количество будет довольно сложно. А уж модернизировать, создать 25 миллионов новых – это задача, похожая по масштабу на первые сталинские пятилетки.
Ксения Присекина: Спасибо за ответ, надеюсь, авторы остались довольны. В любом случае, есть еще время что-то уточнить или дополнить… К нам пришел целый ряд вопросов, связанный с темой Национальной системы компетенций и квалификаций. Людям интересно узнать, в чем суть этой карты, и какие вопросы она решает. К примеру, пользователь социальной сети Facebook Абрахам Файн спрашивает: «Скажите, чем объясняется очередной всплеск интереса к теме профессиональных стандартов и национальной рамки квалификаций? И вообще - какова роль АСИ во всем этом процессе?»
Дмитрий Песков: Я попытаюсь ответить, что называется, на пальцах. Это сложная тема, и, по моей оценке, серьезных специалистов, которые разбираются в подобных вещах, в стране от силы два-три десятка. У нас сейчас есть дикая нехватка компетенций, в том числе, и для тех, кто пытается эти задачи решить.
Итак, у нас была советская экономика. В ней была понятная модель, была экономика, которая ставила понятные задачи пред образованием и наукой. Условно говоря, нам нужно столько-то специалистов, по такой-то специальности, в такую-то отрасль. И можно было построить модель на 10 лет вперед: что, где и кому нужно. Советский союз прекратил свое существование, экономика стала открытой, рыночной. Но система образования и трудовых отношений в значительной степени осталась советской. Она до сих пор не модернизирована. В результате возник разрыв, система образования работает де-факто вхолостую. Она не знает, кого и для кого она готовит.
В итоге бизнес и экономическая система вынужденно переучивают тех, кто приходит к ним случайным образом, под свои конкретные нужды. То есть, мы за человека платим 2 раза: в первый раз, когда он учится, второй раз, когда он переучивается.
Дальше: когда бизнес хочет стартовать новое дело, он осматривается вокруг, и оказывается, что людей нет. И что дальше происходит? Если есть достаточное количество инвестиций на старте, то вы человека просто перекупаете из другого места. Но для этого ему нужно больше заплатить! В итоге Россия за 10 лет пришла от ситуации, когда у нас был дешевый труд, к очень дорогому. И оказывается, что вы набрали людей, но они очень дороги. А так как и другие издержки высоки, получается, что выпуск одной единицы промышленной продукции у нас в 5-10 раз дороже, чем в США или Китае.
Это нонсенс, и это означает, что наша экономика не конкурентоспособна. И чем больше у вас разрыв между сферой образования и рынком труда, тем менее конкурентоспособны ваши компании. Тем меньше они платят налогов в бюджет, тем меньше денег остается на социальные выплаты. Всё, система не работает.
Мы живы и хоть как-то более или менее существуем только на продаже нефтяной ренты. Как только рента заканчивается, нас ожидает почти катастрофа, потому что единственный выход - это снижать качество жизни путем снижения курса рубля. Других экономических методов у нас просто нет. Если мы в ближайшие годы, до следующего экономического кризиса, не повышаем производительность труда, то приходим к новому 98 году.
Чтобы этот рынок труда создать, нужно убрать те ограничения, которые остались со времен Советского Союза, импортировать лучшие мировые практики построения систем квалификации и компетенции, и нужно мотивировать бизнес, чтобы он инвестировал в систему образования, чтобы не было двойных затрат. Тогда мы резко снизим затраты на подготовку кадров, кадры эти станут более качественными, а наши предприятия смогут конкурировать на глобальном рынке. Если же мы эту систему не внедрим, то нам всем будет довольно грустно.
Ксения Присекина: А какова здесь роль Агентства?
Дмитрий Песков: Мы инициировали дорожную карту НСКК. Её не могло инициировать ни одно из министерств и ведомств по той простой причине, что у них узкий «отраслевой» взгляд. А у нас в сферу действия карты (НСКК) попадает 19 министерств и ведомств. Они горизонтально друг с другом не способны договориться. Мы наблюдали потрясающую картину, когда, например, разрабатывали меры по поддержке кадров по новым отраслям, в частности, по композитам. У нас здесь, в соседнем помещении, сидели представители нового бизнеса, которые в этой сфере есть, люди от образования, Министерства промышленности и торговли, Министерства экономического развития. У них у каждого есть программа поддержки композитной отрасли, но де-факто ни одно из министерств не знало, что делают соседние. А бизнес не знал ни одной программы, которую делает министерство. Поэтому здесь необходимы горизонтальные подходы, и сама идеология дорожных карт, которые делает АСИ, заключается в горизонтальной координации работ бизнеса и ведомств. Мы первым ставим образ бизнесмена, который задает образ того, что должно получиться, и только потом идут ведомства. Нам такой подход кажется очень правильным.
Ксения Присекина: Елена Еленина, в свою очередь, интересуется: «Если нам не хватает высококвалифицированных специалистов, владеющих рабочими специальностями, то почему бы не разрешить взрослому населению (гражданам РФ) получать среднее специальное и начальное профессиональное образование на бесплатной основе не один раз, как сейчас, а столько раз, сколько нужно?»
Дмитрий Песков: Это невозможно из-за того, что не понятно, как посчитать экономику этого процесса. Кроме того, чтобы это образование было качественным, его должно оплачивать не государство, а бизнес. Или, как минимум, большую часть этих денег. И у большинства наших конкурентов действуют ровно такие модели. Например, как работает система в Бразилии? Все крупные компании отчисляют 1% от своего оборота на поддержку систем среднего профессионального образования и подготовку кадров под свои потребности.
В Германии действует, наверное, лучшая в мире система дуального образования, когда человек одновременно учится и работает в той компании, куда он собирается пойти. Но сравните масштаб инвестиций: государство в год тратит порядка 3 миллиардов евро в эту систему, а бизнес – 23 миллиарда. И нам нужно сделать так, чтобы бизнес инвестировал эти деньги. Если это будут государственные деньги, то они будут хуже использоваться.
Если человек хочет получить новую специальность, его нужно стимулировать, и, наверное, чаще всего он не должен платить за это сам, но за это должен платить тот бизнес, куда он потом собирается идти работать. Тогда это будет эффективно и честно и не станет очередным распределением бюджетов, при котором у государства резко возрастут расходы, и, фактически, оно начнет отнимать эти деньги у других категорий, тех же пенсионеров. Ведь бюджет – не резиновый.
Ксения Присекина: У Светланы Юрьевой возникло несколько вопросов. Она спрашивает: «Будут ли проводиться изменения в российском законодательстве в плане создания условий для такой категории лиц, как иностранные высококвалифицированные сотрудники, планирующие продолжительно работать и жить в РФ, и какие?»
Дмитрий Песков: Если высококвалифицированный сотрудник приезжает в Россию, то его, как правило, кто-то приглашает. И вот тот, кто это делает, и должен создавать хорошие условия. Государство здесь должно делать только одно – не мешать. С этой точки зрения, в НСКК есть ряд предложений по улучшению условий для таких людей по въезду. В первую очередь, следующие: сейчас, если вы приглашаете такого человека, вы определяете его квалификацию по уровню заработной платы. Если я не ошибаюсь, он должен получать от 2 миллионов рублей в год, чтобы его без дополнительных условий приняли в России.
Мы предлагаем снять это ограничение для важных отраслей. 2 миллиона - это большие деньги, а мы заинтересованы в том, чтобы к нам приезжали выпускники зарубежных вузов по хорошим интересным отраслям с важными для нас компетенциями. Особенно если их в России не готовят. Зачем требовать 2 миллиона - давайте лучше возьмем студента, который принесет ту же пользу, а издержек будет значительно меньше.
Ксения Присекина: И еще один вопрос от этого пользователя звучит следующим образом: «Как Вы считаете, не приведет ли «концепция развития дистанционной занятости (рассчитанная на получение дистанционным способом дополнительного образования)» к образованию поколения фрилансеров?»
Дмитрий Песков: Я не вижу ничего плохого в появлении поколения фрилансеров, мне кажется, что фриланс – это прекрасный жизненный этап карьеры для молодежи. И чем больше таких фрилансеров будет, тем лучше. Если вы уходите во фриланс, то это учит вас ответственности, учит планированию своей деятельности. Вы учитесь получать деньги, договариваться и, на самом деле, из фрилансеров потом выходят прекрасные специалисты с отличными карьерными перспективами.
Еще это позволяет решать целый ряд социальных задач, в тех же моногородах, где нет другой работы. Мы можем этот квалифицированный капитал оттуда использовать и бросать в те отрасли, где его больше всего не хватает. Поэтому: да здравствует поколение фрилансеров! – ничего плохого я в этом не вижу.
Ксения Присекина: И сразу зачитаю следующий вопрос, поступивший от Олега Бердника: «Что сделано на сегодня по внедрению дуальной системы образования (интегрированная с производством) и каковы ее перспективы в рамках дорожной карты НСКК?»
Дмитрий Песков: Как мы уже говорили, это система, при которой молодой человек одновременно работает и учится. В России дуальная система развивается крайне медленно, в первую очередь, потому, что она требует от бизнеса инвестиций. А бизнес у нас очень часто ленивый, ждет какие-то дополнительные гарантии от государства, чтобы ему все оплатили, а он уже пользовался. Но в России есть минимум два блестящих примера дуального образования: в Калуге и городе Первоуральске Свердловской области. И мы хотим масштабировать этот опыт, и сейчас вместе с Министерством труда, Министерством образования и Российско-германской торговой палатой готовим системный проект по внедрению дуального образования в других регионах.
Осенью мы уже стартуем в 4 пилотных регионах, они готовы это с нами делать. Мы полагаем, что элементы дуального образования будут интегрированы в стратегию развития профессионального образования в России, и в следующем году начнется внедрение в десятках российских регионов.
Ксения Присекина: Дмитрий Успенский тоже внимательно следит за этой дорожной картой, и спрашивает: «Как мероприятия НСКК коррелируют с процессами преобразований в социальной сфере, в частности, с проектами параллельного направления АСИ?»
Дмитрий Песков: В рабочем режиме мы постоянно обмениваемся какими-то идеями и проектами. В этом году, я надеюсь, появится дорожная карта по доступу бизнеса в социальную сферу, и там будут интегрированы многие наши решения. У нас общий интерес, чтобы бизнес шел в социальную сферу, инвестировал в высшие и средние учебные заведения, дошкольное образование, а государство передавало ему часть своих функций. Здесь у нас нормальная полная координация.
Ксения Присекина: Пользователь под ником Алексей Ш. пишет: «Техническое образование, по сути, одно из немногих, которое еще хоть как-то теплится у нас, сейчас хотят менять согласно западному стандарту CDIO, не выйдет ли это в очередную попытку скрестить ужа с ежом, ведь все эти брюссельские системы оценок и прочее на нашем фундаменте из советского прошлого мало что дают. Может быть, стоит поискать свой путь и поддержать свою традицию пока не умерли ее последние носители?»
Дмитрий Песков: Это такая дискуссия прекраснодушных людей, которые не сталкиваются с практикой. Придите как-нибудь в компанию, которая занимается геологоразведкой и которую заставляют сдавать документы в 2d моделях, начерченных на кульмане. Дальше оказывается, что у нас вы документы можете сдать, но ни с одним мировым партнером работать при этом уже не можете. Потому что они вас не понимают, просто не понимают, что вы говорите. И наоборот, когда приходит заказ оттуда, в конструкторском бюро просто не понимают, в чем заказ, а когда начинают разбираться, не могут даже определить, в какой программе сверстано задание. Можно, конечно, чертить на кульмане и запускать фанерные самолетики, но если хочется чего-то нового, то нужно уметь разговаривать со всем миром на одном языке.
Другое дело, что стандарт CDIO - это не бюрократический и не брюссельский стандарт. Его делали реальные инженеры, которые занимались в аэрокосмической отрасли в Америке, совместно с несколькими шведскими университетами. Они внедряли его последовательно в Китае, странах Ближнего Востока, Европе. И вообще, пойдите посмотрите на карту, весь мир его внедряет, и только Россия остается белым пятном. Давайте и дальше делать напильником шунгитовые заготовки для ракет, можно еще пару лет это поделать, но потом все равно ничего не получится. Как Алексей правильно говорит, последние носители склонны нас покидать.
В CDIO отсутствуют бюрократические требования. Там нет ни одного пункта по отчетности. Он даже расшифровывается очень простым способом: придумай, спроектируй, создай прототип и внедряй. Это про то, как придумывать новые проекты внутри университета и быстро их внедрять. Он предусматривает максимальное использование лучших практик, которые существуют внутри университета. Если мы внедряем его в «бауманке», то лучшие практики легко внедряются внутри этого стандарта.
Ксения Присекина: Ф. Мищенко спрашивает: «Есть ли какие-то результаты по проекту «Форсайт Компетенций-2030», и если нет, то когда их ждать?»
Дмитрий Песков: Результаты есть, и мы ими очень довольны. Сейчас объясню, что это. Есть примерный образ экономики, к которому мы идем, и дальше нужно понимать, что должны уметь делать люди, строящие эту экономику. И форсайт отвечает на вопрос, какие конкретно компетенции нужны в тех или иных областях. По сути, это ответ на самый главный вопрос всех родителей – куда нужно отдать своих детей, чтобы они получили классное образование и гордились своей специальностью, много зарабатывали и были востребованы в будущем.
Сейчас уже все знают, что только очень глупые родители отдают своих детей учиться на экономистов и юристов. Форсайт компетенций показывает, что есть целый ряд умирающих профессий, потребность в которых в экономике будет резко снижаться. Мы знаем, что будет требоваться все меньше секретарей, юристов, экономистов, журналистов, бухгалтеров, охранников и целого ряда других.
Но есть другие профессии, специалистов в которых будет требоваться все больше, а по некоторым из них в России почти никого не готовят, а там, где готовят, почти нет желающих обучаться из-за консервативности родительского сообщества. И результаты, о которых спрашивают, делятся на две части: публичные и непубличные. Среди первых – переговоры с крупными СМИ, чтобы сделать справочник о профессиях будущего для родителей и об умирающих профессиях. А из непубличных – мы работаем по отраслям, помогаем ВУЗам перестроить систему так, чтобы закрыть ненужные профессии и открыть набор на нужные. Эта работа ведется в постоянном режиме. В июле мы будем помогать транспортным вузам, чтобы определить, что будет востребовано в этой отрасли.
Я могу точно сказать, чему нужно учить. Если вы хотите защитить вашего ребенка от того, чтобы он был безработным, нужно научить его мыслить. В школе у нас систему мышления развивают несколько предметов: математика, физика, иностранные языки, музыка. Работая с этими предметами, вы позволяете вашему ребенку сформировать мышление. Вы должны сделать так, чтобы он умел коммуницировать с другими людьми: он должен знать иностранные языки, уметь работать в команде и вовлекать эту команду в исполнение разных проектов. Он должен хорошо владеть информационными технологиями, куда бы он ни шел.
С младших классов нужно учить информатике и программированию, работе в компьютерных средах. Если вы хотите, чтобы он стал миллиардером, то и здесь профиль компетенции понятен из форсайта: это информационные технологии, сильная биология с математикой. А дальше – развивайте его предпринимательские навыки. И все – если у вас вырастет предприниматель в сфере биотехнологий, то знайте, именно в этой сфере в ближайшие десятилетия появится максимальное количество миллионеров и миллиардеров.
Ксения Присекина: Пользователь под ником Дубнин пишет: «В последнее время много говорят о рынке заемного труда, о том, что огромное количество людей на фрилансе, о которых государство ничего особо не знает, и что нужно с этим что-то делать. Но вот что именно – не понятно, на Ваш взгляд нужны ли тут какие-то меры, или все должно идти, как шло? Стоит ждать каких-то перемен?»
Дмитрий Песков: Смотрите, это немножко разные вещи. Фрилансер – это когда Вы в одиночку работаете, а заемный труд – это еще и команды, которые сдают себя в аренду на рынке, примерно так, как в дореволюционной России были «артели», они поработали в одном месте и уехали дальше…
Сейчас есть определенные ограничения, в том числе, и в трудовом законодательстве, которое не позволяет развивать рынок заемного труда в России. И, конечно, профсоюзы, как правило, являются главным противником этого, они хотят гарантий, а заемный труд означает, что вы можете команду «купить» на 5 месяцев, а потом с ней немедленно расстаться. Поэтому заемный труд развивается в новых отраслях, в которых не существует профсоюзов массовых, в той же IT сфере, я думаю, очень быстро будет развиваться больше и больше.
Мы, со своей стороны, не покушаемся ни в коем случае на полномочия профсоюзов в традиционных отраслях, но стимулируем, в том числе, развитие рынка заемного труда в новых отраслях. Поэтому там, я думаю, оно и так будет прекрасно развиваться, только надо поощрять, помогать, освобождать. Нужно научиться с точки зрения государственного регулирования разделять старые отрасли и новые. Это то, что мы пытаемся вместе с коллегами из Министерства труда сегодня сделать.
Ксения Присекина: И вопрос, вероятно, навеянный событиями последних месяцев, связанных с заявлениями о борьбе с ВУЗами, в которых дают дипломы, но не образование, Иван П. огорчается: «Нас все пугают кризисом высшего образования, на Ваш взгляд - этот кризис на пороге, или мы в России уже давным-давно его переживаем, и нынче корочки о законченном высшем имеют силу филькиной грамоты? А ведь еще лет 30 назад высшее образование имело совсем иной вес»
Дмитрий Песков: Я не знаю ни одного периода в человеческой истории, когда бы высшее образование не было в кризисе. Если вы откроете статьи и обсуждения в обществе в любой момент, там об этом будет говориться. Надо понимать, что в Советском Союзе далеко не везде и не всегда было качественное образование. Во-первых, в вузы шло чуть больше 20% людей, а не 100% или даже больше 100% выпускников, как сейчас, потому, что люди получают еще второе высшее образование... Был социальный запрос общества, общество сказало: «Мы все хотим высшее образование, и мы готовы даже мириться с тем, что качественного образования не будет, а мы купим эти «филькины грамоты»». Ну, хорошо, общество «купило» эти «филькины грамоты», это – естественный процесс, которого общество требовало. Люди сами выбирали, никто же не заставлял эти «липовые дипломы» покупать.
Другое дело, что сейчас необходимо разделить в высшем образовании то, где есть гарантия качества и то, где нет гарантии качества. С моей точки зрения, никакими реформами ни в эффективных, ни в неэффективных вузах, эта задача решена быть не может. Она может быть решена одним радикальным шагом, который в мире распространяется, и сегодня, если вы посмотрите на мировые стандарты, там есть требование: отделение оценки результатов образования от управления этим образованием. Если говорить проще, это значит, что тот, кто принимает выпускные экзамены, не должен быть тем, кто учит.
То есть, если итоговый экзамен принимает независимая профессиональная ассоциация, бизнес, наиболее авторитетные эксперты в этой сфере, а не те, кто за 4 или 6 лет отучили этого студента (это же конфликт интересов), то тогда у нас появится качественное образование. К сожалению, пока Министерство образования заявляет, что оно поддерживает эту линию и эту политику, это зафиксировано в стратегических документах, но, знаете, я расскажу один кейс из недавней практики. Мы такую пилотную программу подготовили, в которой все успешные студенты должны были проходить независимую сертификацию. Мы согласовали, отправили документы в Правительство, там внутри была формулировка, что «все выпускники будут проходить процесс независимой сертификации», а дальше «волшебным образом» произошла замена одного слова, которое полностью поменяло смысл: слово «будут» поменялось на слово «могут». Вот так работает система. Сейчас мы заново пройдем этот процесс, мы упорные, добьемся своего. Но сопротивления подобного рода изменениям гигантские. Вам никто в глаза не скажет, что он против, он всего лишь изменит одно слово.
Ксения Присекина: Ну а мы переходим к следующему блоку вопросов, и он связан с рабочими профессиями, и, в том числе, с прошедшим недавно в Тольятти WorldSkills. Вас просят подвести некий итог и рассказать, чего стоит ждать от Лейпцига?
Дмитрий Песков: Люди явно знают, о чем идет речь. Действительно, в Тольятти проходил первый национальный чемпионат по рабочим профессиям. В мире есть система национальных чемпионатов и обмена профессиональными стандартами по рабочим профессиям, которая выглядит следующим образом: лучшие эксперты (не бюрократы, а те, кто умеют делать что-то лучше всего в мире, например, варить сталь) садятся вместе и договариваются, что правильный путь варки стали такой-то. Делают из этого профессиональный стандарт. И дальше страны соревнуются: их молодые рабочие, выпускники колледжей непосредственно варят эту сталь. И тогда, как по гамбургскому счету, все видно: способен ты сварить сталь или не способен. Дальше можно еще и подсчитать затраты, сколько тебе стоит подготовить такого молодого специалиста, который эту сталь правильно варит. То есть, WorldSkills – ключ к созданию в стране системы среднего профессионального образования мирового класса. Вот и все, других вариантов не существует.
Мы больше года назад инициировали процесс вхождения России в WorldSkills, последней из стран ОЭСР мы в нее вошли. Дальше мы начали переводить стандарты, и по первым 22 профессиям в Тольятти прошел первый национальный чемпионат, победители которого в июле этого года едут в Лейпциг уже на мировой чемпионат.
Что показала эта история? Первое: у нас дичайшее отставание в уровне профессионального мастерства. То есть, наши прекрасные, талантливые ребята делают что-то, а потом останавливаются и говорят: «а мы не знаем, как дальше это сварить», «а мы не знаем, как правильно положить эту плитку». Они просто не умеют этого делать.
А дальше их работу оценивают международные эксперты, и вы можете по-честному посмотреть на результат. Например, по мехатронике, это новая рабочая профессия, связанная с созданием автоматизированных систем. Я подошел к лучшему мировому эксперту по мехатронике по результатам первого национального чемпионата и спросил его: «Ну, как Вы оцениваете?», он говорит: «40%». То есть, уровень наших лучших ребят, победителей национального чемпионата, составляет где-то 40% от среднего мирового. Но зато мы можем честно сказать и мы дальше понимаем, какие шаги сделать для того, чтобы готовить лучше. И вот это самый важный эффект WorldSkills – у нас появляется метрика, возможность делать это честное сравнение: Можешь ты правильно сталь сварить? Можешь автомобиль отремонтировать? Можешь ты краску правильно нанести или не можешь? Это – и сильнейшая мотивация для самих молодых ребят. Например, в «Русском репортере», очень рекомендую, было очень короткое и емкое интервью с парнем, который занял 4-е место (не победил) по сварке. И он пишет, что с тех пор, как однажды победил на региональном этапе, у него возникло желание по-настоящему соревноваться! Как только понял, что это не фигня, а это по-настоящему, да еще можно в мире соревноваться, он все забросил, боролся, а сейчас едет в Лейпциг запасным. А дальше оказалось, что он, будучи очень молодым парнем (двадцатилетним), уже имеет разряд квалификации выше, чем у его родителя.
И мы сейчас хотим, я очень надеюсь, что получится, на конференции «Иннопром» по промышленности в Екатеринбурге (к этому времени уже национальная команда WorldSkills из Лейпцига вернется) устроить соревнование. Взять победителей конкурсов профессионального мастерства, взрослых, лучших таких мужиков из Екатеринбургских компаний: сварщиков, плиточников, всех остальных, и моих «желторотых птенцов», молодых профессионалов из WorldSkills, и устроить соревнование, посмотреть, кто что может. Мы коллегам - организаторам «Иннопрома» это предложили. Если они этот вызов примут, мы посмотрим, что дают современные технологии обучения и традиционные методы подготовки кадров.
Если они согласятся, думаю, на «Иннопроме» будет весело: устроить в живом режиме, прямо на центральной площадке такое открытое соревнование, чтобы посмотреть, что дает экономический эффект и сколько стоит разных специалистов подготовить.
Ксения Присекина: Отлично, обещайте нам потом о результатах рассказать.
Дмитрий Песков: Конечно.
Ксения Присекина: А мы двигаемся дальше. Следующий вопрос, Алексей Слуцкий спрашивает: «Скажите, национальный чемпионат рабочих профессий будет проводиться на постоянной основе, или это некая имиджевая акция? И если это будет продолжаться, могли бы Вы подробнее рассказать о том, как все это будет происходить, и, главное, как туда попасть?»
Дмитрий Песков: Ну, собственно, я уже рассказал частично. Да, мы надеемся, что это станет постоянной основой, и мы считаем, что на основе этих стандартов необходимо реформировать систему профессионального образования в России. Попасть совершенно не сложно. Есть сайт WorldSkills.ru, туда можно заходить, смотреть, где есть уже региональные отделения. Они сейчас интенсивно, как грибы, по всей стране растут, губернаторы почти всегда это поддерживают. Сейчас Самара, после того, как провела у себя национальный чемпионат, хочет сделать большой региональный этап по всему Приволжскому Федеральному округу, то есть, это - то, что будет жить. Заходите, смотрите, где есть ближайшие региональные соревнования. Можно заявляться самостоятельно, как угодно. В общем, на WorldSkills.ru есть вся необходимая информация.
Ксения Присекина: Спасибо, двигаемся далее. К нам приходят вопросы, связанные с разработкой профстандартов, люди интересуются: «Не очень понятно, для чего и кому они нужны? Проясните, пожалуйста, свою позицию по этому поводу?»
Дмитрий Песков: Собственно, тоже уже говорил. Россия – уникальная страна в мире, мы, как всегда, сбоку от всех. У нас есть разработанная система образовательных стандартов, и нет профессиональных. Профессиональный стандарт показывает, как вы должны правильно работать на своем месте. Образовательный стандарт – как вас учат, чтобы вы пришли на это место работать.
Во всем мире есть профессиональные стандарты и почти нигде нет образовательных. У нас прямо наоборот. У нас создали зачем-то кучу образовательных стандартов – система образования сама по себе – но нет профессиональных. В итоге, как я уже говорил, система работает вхолостую.
Она готовит непонятно кого, непонятно зачем и непонятно что этот человек будет делать, когда выпустится из университета. Поэтому у нас большинство людей работают не по специальности. И чтобы задать критерии, каков этот образ специалиста, нужны профессиональные стандарты. Другой вопрос - как их создавать, но это отдельная тема.
Ксения Присекина: Спасибо. И еще один вопрос, достаточно конкретный, видимо, человек следит за деятельностью: «Расскажите о проекте «Колледж будущего», есть ли там какие-то реальные сроки и будет ли он создан вообще?». Почему-то такой негатив «будет ли создан вообще».
Дмитрий Песков: Он в процессе создания. Это проект как раз одного из таких элементов дуальной системы образования, которая в Татарстане создается. Инициатором является компания ЧТПЗ, лидер на рынке так называемой «белой металлургии» в России. Там вопрос в масштабах. Мы пытались помочь коллегам, чтобы Колледж готовил людей не только для одного завода, а для всей системы образования, пытались выработать адекватную модель инвестиций. Ну, знаете, как в России больше всего любят на троих соображать, вот чтобы там было поровну примерно бизнеса, региона и федеральных структур. Но, к сожалению, федеральные структуры пока не умеют выделять один конкретный проект и ему конкретно помогать. Они говорят «ну вот у нас есть федеральная целевая программа, подавайте проект в нее».
Подаем в нее, выясняется, что там деньги расписаны до 2016 года. Говорят, значит, подайте в 2016-ом. А экономике-то люди нужны сейчас. И мы сейчас бьемся, но опыт пока, скорее, негативный: как наладить дело так, чтобы наши министерства обрели зрение. У них есть, конечно, зрение, но это, знаете, как градации серого 16x16 – они смотрят на мир и видят его размытым и серым. А нужно, чтобы они видели его цветным и могли принимать решение быстро. Если получится, то проект будет масштабным. Но, в любом случае, он заработает, и, как модель, будет работать для одного из новых производств - завода в Альметьевске – уже в следующем году.
Ксения Присекина: Спасибо, двигаемся далее. Нам не только вопросы поступают, но и некоторые предложения. Так, например, пользователь Святослав Шаныгин предлагает проект по подготовке нескольких десятков тысяч высококвалифицированных специалистов в области ЖКХ: «Для этого потребуется создать для начала несколько обучающих центров с последующим их распространением по регионам. Это будут не только молодые технические специалисты, но и современные руководители. Кроме того, уверен, что это поможет привлечь инвестиции в этот сектор экономики. Может ли АСИ быть заинтересовано данным предложением?». Возможно, Агентство уже развивает данную тему?
Дмитрий Песков: Смотрите, как работает Агентство. Агентство не интересуют просто предложения, мы не работаем просто с абстрактными идеями, потому, что мы маленькая, очень компактная структура, которая не раздает деньги. Мы работаем с лидерами. Если есть лидер, у этого лидера есть проект, который уже реализуется или который способен быть реализован и масштабирован далее, мы ему помогаем. Это значит, у него должно быть очень четкое понимание: что он собирается делать.
Если это бизнес-проект, у него должен быть привлечен объем определенных инвестиций, у него должна быть команда – тогда мы помогаем сдвинуть проект так, чтобы он развивался быстро и эффективно. Но просто абстрактные идеи не интересуют. Если есть проработанный проект, то механизм очень простой, в том числе, и по обучающим центрам в области ЖКХ: сайт Агентства, подача заявки, заявка предельно простая, рассматривается нашим экспертным советом. Если экспертный совет поддерживает, мы оказываем всю необходимую поддержку, которую можем оказать.
Ксения Присекина: Вот, кстати, очень острые вопросы к нам приходят. Пользователи спрашивают, правда ли то, что пишут в Интернете об АСИ? Якобы, чтобы поприсутствовать на мероприятиях Агентства надо заплатить n-ную сумму денег, ну и еще больше, чтобы пообщаться с некоторыми руководителями министерств и другими представителями власти? Правда или неправда? Если правда, то сколько?
Дмитрий Песков: Это очень конкретный вопрос. Если есть конкретный факт, то нужно написать мне на почту или в facebook. Мы немедленно проведем расследование, и человек, который хотя бы допустил попытку «торгануть местами» на конференции или встрече с представителями власти, будет немедленно из Агентства уволен. Других вариантов быть, в принципе, не может. Единственный вариант, как человек мог воспринять ситуацию: например, если какая-то общественная структура проводит какое-то общественное мероприятие, у них есть взнос на кофе, например. Но, если есть де-факто коррупция, обращайтесь, расследование проведем немедленно, и тот, кто это совершил, ужаснется степени воздаяния.
Ксения Присекина: Спасибо. В общем, если такие случаи были, заходите на asi.ru, оставляйте комментарий. А мы возвращаемся к вопросам пользователей. Так, Ирина спрашивает: «Дмитрий, расскажите, пожалуйста, чем закончился открытый отбор в АСИ? Что стало с теми 250 кандидатами, о которых Вы говорили? Речь шла о ближайшем резерве, как в него попасть?».
Дмитрий Песков: Да, мы проводили прошлой осенью такой пилотный проект на позиции в Агентство. И, собственно, результат мне очень нравится, потому, что победитель этого открытого отбора, которого я впервые в жизни увидел непосредственно на отборе, теперь руководит в нашем направлении Департаментом по управлению проектами и взаимодействует как раз со всеми лидерами, которые к нам приходят. Поэтому мы очень счастливы, что отбор оказался предельно успешным. И со всеми людьми, которые есть в системе и которые были финалистами, мы продолжаем взаимодействовать, приглашать их на мероприятия. Несколько трудоустроились в соседние министерства, компании, региональные органы власти. Механизм был построен так, что в экспертном совете находились все те люди, которым молодые профессионалы тоже нужны – как раз из органов власти, из крупных компаний.
И у нас там, знаете, такой неформальный торг происходил, примерно как торгуются за талантливых хоккеистов: «ты возьмешь себе первое место, а мы тогда возьмем себе второе», «ну а мы тогда заявимся на третье». Поэтому спрос на действительно профессионалов очень большой, и мы с ними дальше работаем.
Ксения Присекина: Спасибо, двигаемся далее. Вот вопрос тоже достаточно конкретный, Евгений интересуется: «Определена ли схема работы Фонда поддержки IT-стартапов? К кому обращаться и как подать заявку на поддержку проекта?»
Дмитрий Песков: Фонд находится в процессе создания, мы надеемся, что он заработает в ближайшие месяцы. Но я не думаю, что там будет процесс подачи заявки. Там планируется создание открытой краудфаундинговой платформы. Вы должны будете выложить свой проект на платформе и сначала получить одобрение не от нас, а от обычных людей, которые готовы поверить в ваш проект, или от частных инвесторов. И если этот проект поддержку находит, то мы как фонд будем доинвестировать в этот проект. Раздавать денег фонд не будет.
Ксения Присекина: И еще один вопрос из IT-сферы. @Nationeyes интересуется: «А какая у вас любимая операционная система для мобильных гаджетов?»
Дмитрий Песков: У меня есть любимая и та, которой я пользуюсь. Пользуюсь iOS, как и большинство людей в системах управления. А любимая MeeGo, но она пока, к сожалению, очень медленно развивается.
Ксения Присекина: Ну, будем надеяться, что непрофессионалы тоже поняли, о чем идет речь. А мы переходим к вопросам от Антонины Цицулиной, у нее сразу два вопроса, первый из которых: «Если завтра будет День, в который Вы можете ВСЕ, что поставите в приоритеты?»
Дмитрий Песков: Хороший вопрос.
Ксения Присекина: Вот так облака раздвинутся, и пожалуйста, все, что угодно:-)
Дмитрий Песков: Вы знаете, наверное, ничего не буду делать.
Ксения Присекина: То есть, пусть все так и идет?
Дмитрий Песков: Нет, понимаете, чтобы что-то сделать в такой момент, вы должны обладать чувством всезнания. Вы должны быть уверены, что то, что вы сделаете, будет абсолютно правильным. А я не достиг пока такого уровня профессионализма, который бы говорил, что всё, что я сделаю, точно будет правильно. Сегодня принимать правильные решения мне помогают друзья, коллеги, открытые обсуждения, споры, все остальное, давая какую-то уверенность. А вот момент, когда… Я думаю, что такая ерунда получится.
Ксения Присекина: Я думаю, что никто не уверен в правильности своих решений. Таких профессионалов, наверное, просто нет.
Дмитрий Песков: Многие уверены, я вас уверяю. Большинство бы людей с удовольствием такой возможностью воспользовались. Я Антонине скажу, что я бы, скорее всего, не рискнул такую ответственность на себя брать.
Ксения Присекина: Но Антонина интересуется и еще одним моментом. Она спрашивает: «Реализация какого проекта позволит Вам сказать, что Вы выполнили профессиональный долг и Ваша душа спокойна?». Что нужно сделать, чтобы спать спокойно?
Дмитрий Песков: Вы знаете, когда я только начинал работать в Агентстве, мне казалось, что если я реализую хоть один проект масштаба «Глобальное образование», то будет душа спокойна. Сегодня таких проектов существенно больше. Я бы сказал, наверное, что душа будет спокойна, если мы создадим систему поддержки лидеров, управления карьерами, когда человек сможет реально выбирать свой профессиональный путь, и я буду знать, что есть хотя бы одна тысяча человек, которая по этому пути прошла. Тогда можно будет сказать, что мы систему изменили необратимо, и ей можно гордиться. То есть, это - не принятие какого-либо документа, не принятие какой-либо программы, не выделение государственных средств – это мы все уже примерно научились делать. А вот чтобы люди, сообразно своим талантам, шли туда, где их судьба будет - помогать стране становится конкурентной, так, чтобы мы здесь гордились тем, что мы здесь живем, если мы научимся такое создавать, я буду думать, что наша задача выполнена.
Ксения Присекина: Вот один из наших пользователей хочет помочь, собственно, создать такой механизм. Так, к нам на сайт попала просьба от Натальи: «Здравствуйте, Дмитрий Николаевич! Я аспирантка МГУ. Как попасть в число Молодых профессионалов? Я очень хочу быть полезна АСИ и государству!»
Дмитрий Песков: Ну, простой механизм. Как я уже говорил, во-первых, у нас бывает открытый отбор. А, во-вторых, как раз сегодня мы объявляем о старте нескольких конкурсов по отбору на такое мероприятие, как Форсайт-флот. Это открытые публичные конкурсы по выполнению определенных задач. Там, в том числе, есть конкурсы для студентов и аспирантов. На сайте АСИ можно этот конкурс сегодня найти, принять в нем участие, победить и начать быть нам постоянно полезным.
Ксения Присекина: Константин Яснов спрашивает: «Какую роль Вы отводите неформальным интернет-сообществам (профессиональным) в дорожной карте НСКК и в направлении «Молодые профессионалы» в целом?»
Дмитрий Песков: Это хороший и очень грустный для меня вопрос. Хороший, потому что роль самая важная. Грустный – потому что наше направление изначально создавалось, как средство поддержки неформальных профессиональных сообществ. И мы изначально делали на них очень большую ставку. Мы верили, что это именно то, чего не хватает, что они, например, должны разрабатывать профессиональные стандарты, создавая НСКК, и даже убедили коллег из Министерств издать соответствующее постановление Правительства, которое такую роль им отводит, и приняли ряд других мер, которые стимулируют их к этой работе. Но, знаете, мы привыкли разговаривать честно, даже если выводы нам самим не очень симпатичны.
Я должен сказать, что в России пока все опыты создания профессиональных сообществ, скорее, негативные. То есть, они легко формируются вокруг раздачи бюджетных средств или какого-то административного ограничения, ну, например, если профсообщество дает какой-то допуск к работе. Но дальше происходит то, что вокруг раздачи бюджетных средств они начинают друг с другом "лаяться", воевать компроматами и тому подобное. Вокруг выдачи допуска начинается то же самое. Войны, продажи этих сертификатов - очень грустная история.
Сейчас у нас есть несколько экспериментов, в том числе, например, в области сварки, одной из сфер деятельности, которая жизненно важна для экономики. Два профсообщества уже существуют, третье было недавно создано, каждый из них приходит ко мне и говорит, что два остальных – это негодяи, коррупционеры, и что с ними нельзя садиться за один стол переговоров. Другие говорят: «Ах, они продают профессиональные сертификаты», и так далее, и тому подобное. И договариваться они, как правило, не способны. Поэтому, я думаю, что путь формирования профессиональных сообществ – это годы и десятилетия. Их надо точечно выращивать из каких-то отдельных и очень понятных элементов, и нам здесь предстоит еще долго и тяжело экспериментировать. И, к сожалению, пока я должен сказать то, что мне категорически не нравится.
Я хотел бы, чтобы профессиональные сообщества были в основе НСКК, и государство готово отдавать им эти функции, но в настоящее время я не вижу ни одного профессионального сообщества, которое было бы готово на себя такие функции взять. И поэтому нам придется оставлять значимую роль государства, учась вместе с государством эти сообщества выращивать, хотя это категорически неправильно и теоретически неверно.
Ксения Присекина: Какова, на ваш взгляд, роль вузов при организации образовательного процесса в России?
Дмитрий Песков: Очень простая: мы работаем для всех сильных вузов, которые готовы брать наши проекты. Мы готовы любому вузу, который хочет делать из себя современное конкурентоспособное учебное заведение давать стандарты, лидеров, проекты, которые позволят ему гордиться тем, что вуз делает, выводить его вверх в мировых рейтингах, привлекать работодателей. Вуз должен быть готов к одному: к тому, чтобы менять свою оргструктуру во взаимодействии с нами. Со всеми, кто эту готовность демонстрирует, мы активно, в ежедневном режиме взаимодействуем. Весь пакет инструментов развития каждому конкретному вузу мы готовы дать. Бесплатно. Методическую, консультационную, лидерскую помощь. Пожалуйста!
Ксения Присекина: Следующий вопрос от Дмитрия: Почему все темы и проекты направления «Молодые профессионалы» обходят стороной понятие «компетентность», оперируя исключительно понятиями «компетенции и квалификации»?
Дмитрий Песков: Вы знаете, мы однажды с ведущими экспертами страны и руководителями федеральных органов власти сидели несколько часов и пытались разобраться только в том, что такое «компетенции» и чем они отличаются от «квалификаций». И человек, которого я глубоко уважаю, на четвертом часу дискуссии сказала: «знаете, я все равно ничего не поняла, потому что это слишком сложно, и у вас у всех слишком разные мнения». Требование единого языка, на котором все разговаривают принципиально важно, потому что, если мы разговариваем на разных языках, то, чтобы мы ни планировали, у нас ничего не получится. Упаси Господь, поэтому, Вас ввести в оборот помимо «компетенций» и «квалификаций» еще и «компетентность». Все запутаемся моментально.
Ксения Присекина: Спасибо. Но этот же пользователь следом объясняет, что такое «компетентность». Итак, термин «компетентность» определен в стандартах Европейского системы менеджмента качества, на соответствие которой в России сертифицировано огромное число предприятий. Однако, альтернативная система управления потоком создания ценностей, которая распространяется сейчас на предприятиях в России, основывается на идеологии японских корпораций, где компетентность не является главной ценностью, в отличие от преданности сотрудников коллективу и корпорации. Вопрос: какие планы АСИ по учету обоеих концепций в дорожной карте НСКК и какая концепция победит в итоге?
Дмитрий Песков: Вы знаете, я думаю, у нас с Вами разное представление о «Лин-методологии». Дело в том, что Лин уже довольно далеко ушла от идеологии японских корпораций 70-х годов, в которых, действительно, преданность сотрудника коллективу была главной ценностью. Сегодня Лин вполне себе термин «компетенции, как понятие, использует.
И мы, например, Лин используем, как методологию проектирования «стартап-акселератора» в рамках Фонда поддержки стартапов. Есть даже такое понятие, как «Лин-стартап», и его активно продвигает группа американских товарищей, которая эту методологию активно внедряет, и мне лично такая «Лин-методология» нравится. Но там ничего про преданность корпорации нет. Я думаю, что преданность корпорации в вашем вопросе является очень значимым ограничением экономического роста в России. Наши крупные корпорации – это, по большому счету, феодальные структуры.
Они заинтересованы в том, чтобы человек всю жизнь работал на одном рабочем месте и никуда с него не уходил. А для экономики очень важно, чтобы человек работал на каком-то месте, приобретал компетенции, уходил в другое место, обогащая своими знаниями новые отрасли. Уходил в стартапы, в средний бизнес, в малый бизнес, госрегулирование. Если этого не будет, то будет у нас какая-нибудь одна очень эффективная нефтяная корпорация. А нам нужно, чтобы те люди, которые там эти компетенции получили, пришли в другие отрасли и сделали их тоже конкурентоспособными. Поэтому в этой логике я, скорее всего, противник этой системы, в которой преданность корпорации является главной ценностью. Кроме того, извините, сами японцы сейчас признают, что это - идеология и методология, которая завела их в тупик, и стараются всячески от нее отказаться, обеспечив мобильность рабочей силы.
Ксения Присекина: Спасибо. Еще один вопрос от того же Дмитрия: Что вы думаете относительно явления антикомпетентности (не путать с некомпетентностью). В чем оно для России?