Как создать устойчивую модель туризма

Александр Железняк, победитель форума «Сильные идеи для нового времени», предлагает провести инвентаризацию советских туристических маршрутов в регионах и обеспечить их обустройство, возродить систему туристских приютов и альплагерей и создать единую цифровую платформу с подробной информацией об этом.

В рамках проекта АСИ «Страну меняют люди» Александр рассказал о том, как важно пересмотреть опыт прошлого и применить его к нынешним условиям, обеспечив управляемый поток туристов и экономический смысл маршрутов.

Наш проект оживляет наследие активного пешеходного туризма, которое процветало в советское время. Эта система включала огромное количество элементов: плановые маршруты, люди, гиды, приюты... В пиковые годы через нее проходило до 80 миллионов туристов в год.

В современном мире мы стали свидетелями революции в технологиях и мобильности. Не надо, как раньше, таскаться с 80 или 120 литровым рюкзаком, снаряжение и одежда стали легче и функциональнее. Дороги стали лучше, транспорт стал доступнее. Но система маршрутов почти утрачена. Одна из целей нашего проекта — привлечь внимание к этому уникальному наследию.

Правда, в отличие от времен Советского Союза, наша страна функционирует по иным принципам. Для простой установки навигационных столбиков в лесу необходимо пройти через очень сложные процедуры легализации. Причем при создании нормативно-правовой базы явно никто не учитывал интересы туристов.

К примеру, по всей России существует проблема с туалетами на природе. Их почти нет даже в очень популярных местах отдыха, на том же Байкале. Даже если какой-то ответственный бизнес поставит современный туалет в лесу, надзорные органы с огромной вероятностью, придут и предпишут все закрыть, потому что по сегодняшним законам нельзя портить почвенный покров, нельзя выливать техническую воду или еще что-то нельзя. И таких примеров — множество.

— Почему все так?

— Мне кажется, сотрудники надзорных органов сами не очень часто выбираются на природу и потому не понимают проблемы как отрасли, так и реального сохранения природы. Если бы они видели, что происходит в наших лесах, когда красивое место для туристов превращается в общественный туалет, потому что туда приходит большое количество туристов...

Мы же хотим обеспечить устойчивое взаимодействие между туристами и природой, сделать так, чтобы природные ресурсы восстанавливались, а без современной инфраструктуры эта проблема не решаемая. 

Причем печальных примеров у нас очень много: Териберка, Байкал, Приэльбрусье. Этого можно добиться только продуманной инфраструктурой, это единственный путь, который прошли многие страны мира, где случился бум в сфере природного туризма.

— Важна безопасность для природы

— И безопасность для туристов! Отправлять тысячи людей в лес без нормальной инфраструктуры — рискованно. Они будут теряться, травмироваться, погибать, а государство будет вынуждено тратить ресурсы на их поиски.

Возвращаясь к проекту. Важно, что мы не хотим просто воссоздать то, что было. Мы хотим пересмотреть опыт прошлого и применить к нынешним условиям с учетом современного опыта и технологий. Маршруты же не могут проходить только по природным красотам. На пути будут различные населенные пункты, сельхозугодья, особо охраняемые природные территории... Каждая из этих локаций требует своей инфраструктуры и своего подхода. 

Простой пример: за последние двадцать лет поток туристов на Камчатке вырос более чем в десять раз до 300 тысяч в год и продолжает увеличиваться как снежный ком. Судя по тем бизнес-проектам, которые идут на Камчатку, через десять лет там может быть уже миллион туристов.

Разумеется, природные территории сейчас еще не готовы принимать такой огромный поток. Если не создавать инфраструктуру, через -дцать лет от красот Камчатки ничего не останется. К счастью, губернатор понимает всю важность бережного и аккуратного подхода к проблеме и постоянно озвучивает необходимость обустройства природных территорий, теперь нужны системные изменения.

— И президент поддержал идею разработки закона о национальных тропах...

— Да, но разработка закона — не мгновенный процесс, он может занять много времени. А природа уже сейчас страдает от стихийного потока туристов. Мы хотим, чтобы он был управляемый и регулируемый. 

Мировая практика показывает, что такой подход возможен. Например, национальные парки в США ежегодно принимают 330 миллионов туристов. А вообще в США на природу, по разным оценкам, люди ежегодно совершают около миллиарда выездов. Их система справляется и вносит очень серьезный вклад в экономику страны.

Во всем мире аутдор-туризм (активный или природный) в странах, где он развит, составляет от 3% до 5% ВВП. То есть создание и поддержание инфраструктуры для него это окупаемая история, государство внакладе не останется, если правильно все сделать.

— Если?

— Тропы не могут существовать в вакууме. Если тропа имеет экономический смысл, то она будет жить и будет востребована. А если она востребован, это принесет деньги в экономику.

Очень важен баланс. Есть три компонента: местные жители, государство и природа. Если один из них, скажем, экономическая выгода для местных жителей, просядет, то они начнут охотиться, браконьерить, и туристы для них станут врагами. Если государство, второй компонент, не увидит в этом интереса, то не будет вкладываться в инфраструктуру. А если мы не будем заботиться о природе, третий компонент, то через 10–20 лет заросшие и неухоженные тропы будут никому не нужны.

— Слушаю вас и думаю, какая же это большая работа.

— Очень!

Чтобы понять, как долго могут создаваться такие проекты, можно взглянуть на Аппалачскую тропу в США. Тропа протяженностью около трех тысяч километров идет вдоль Восточного Атлантического побережья Соединенных Штатов. Ее создание началось в 1925 году, когда принялись проектировать и делать собственно саму тропу. И только в 2014 году был приобретен последний участок под Апалачской тропой, что гарантирует, что ее никто не застроит, не поставит шлагбаум.

— Какой вы видели самый классный поход в мировой практике с точки зрения инфраструктуры?

— Думаю, те же национальные парки в США. Они сумели эффективно решить сложные вопросы, связанные с организацией туризма. Сейчас это классно организованные пространства для туризма с проработанной, понятной и безопасной инфраструктурой.

Конечно, у национальных парков в США тоже возникают сложности. Например, в природном национальном парке Грейт-Смоки-Маунтинс ежегодно бывает до 13 миллионов посетителей. В период пиковой нагрузки ситуация там кошмарная. То же самое относится и к Йеллоустоуну, где каждый год бывает до 4 миллионов посетителей. Однако эти проблемы возникли уже после масштабного увеличения потока туристов. Мы пока далеки от таких масштабов, у нас другие задачи. Но нам повезло, что опыт чужих ошибок позволяет нам избежать их повторения.

— Почему вам так важно этим заниматься с человеческой точки зрения?

— Для меня это вопрос самореализации.

Я много лет работал главным редактором National Geographic Traveler в России, но в какой-то момент уперся в вопрос: зачем? Журналистика же, по сути, производство макулатуры. Вот сделал ты журнал, его прочитали, поставили на полку, полгода его кто-то помнит, а потом забывает и выкидывает. Это причем самый оптимистичный путь. Короче, журналистика — это такая очень нематериальная самореализация. Я не очень понимал, ради чего я ей занимаюсь.

Я ушел работать в правительство Севастополя и там родился проект Большой Севастопольской тропы. Это система 250 км троп, охватывающих горы и леса вокруг Севастополя. 

В 2015 году в середине декабря мы установили навигацию на протяжении первых 18 километров Большой Севастопольской тропы. Уже 1 января поступил звонок от службы спасения. Спасатели спросили: «Где находится столб с номером таким-то?» Мы ответили: «Там-то. А почему такой вопрос 1 января?» Оказалось, что группа людей потерялась: они вышли в поход, но неправильно рассчитали время. Слева утес, справа обрыв. Им страшно, темно, с ними дети. Увидели столб с номерами службы спасения и решили позвонить. То есть всего через две недели после старта проекта на местности мы решили чьи-то серьезные проблемы. 

Когда мы стартовали, нагрузка на тропу составляла порядка 300 тысяч человек в год. Думаю, она может вырасти до миллиона туристов и больше. Я побывал наверное более чем в 50 странах мира и видел, как у них подобные проекты сделаны. У нас же сейчас очень криво с природными маршрутами и с инфраструктурой, хотя и спрос есть, и места красивые, и иностранцы приезжают...

Мне очень хочется, чтобы было не криво, а было на том же уровне или лучше, чем у других. Очень круто быть у истоков этого процесса. Ты осознаешь, как все меняется в лучшую сторону, благодаря тебе и твоим коллегам.